Сказка 2 - Страница 3

Сказка 2

Milove

Дата: Пятница, 20.11.2009, 19:34 | Сообщение # 31

Генерал-полковник

Группа: Администраторы

Сообщений: 308

Статус: Offline

стрелами, но ее душа очень сильно любила животных, точнее кошек, и стала она гладиатором, хз почему, видимо после обезьяника в ментуре у нее вообще крыша поехала и стала она мужененавистницей и стала щимить девок и сливать в пк, хз почему крыша течет, дает о себе знать...

"Иногда прошлое так давит на будущее ,что в настоящем не хочется даже жить..."
«Ваша душа не общественный туалет и нечего туда пускать каждого погадить.»
http://www.galchenkov.ru/?view=blog_item&id=777001536

СестрицА

Дата: Суббота, 21.11.2009, 03:56 | Сообщение # 32

Лейтенант

Группа: Старейшины

Сообщений: 140

Статус: Offline

но в итоге позеленела и стала стршной орчиной.....

БраТкО

Milove

Дата: Понедельник, 23.11.2009, 09:38 | Сообщение # 33

Генерал-полковник

Группа: Администраторы

Сообщений: 308

Статус: Offline

Жаль что судьба обделила её словарным запасом, с IQ=12 балов она знала только несколько коротких фраз и слов "пати мну", "рес плиззз", "сори лаг", "килл ПК", "ыыы", "гг"...

Apec

Дата: Понедельник, 23.11.2009, 14:12 | Сообщение # 34

Сержант

Группа: Старейшины

Сообщений: 96

Статус: Offline

Quote (Milove)

ахахахаах, посмеялся отдуши))))

My name is Loid.
http://dangerous.do.am
Server"Lancer" - EE 80+(on)

Milove

Дата: Вторник, 24.11.2009, 14:26 | Сообщение # 35

Генерал-полковник

Группа: Администраторы

Сообщений: 308

Статус: Offline

И вдруг когда она проходила мило темных подворотнях в поисках новой жертвы, она увидидела яркую вывеску, читая ее она подумала ...

Сообщение отредактировал Milove - Вторник, 24.11.2009, 14:27

Dars

Дата: Вторник, 01.12.2009, 19:51 | Сообщение # 36

Сержант

Группа: Старейшины

Сообщений: 82

Статус: Offline

вот подходящий салон для смены пола(ориньации) пойдука я запишусь на операцию и пошла она и записалась
под именем Эльдера)) по батюшки Терана))

До победы осталось чуть чуть

Даркмистик

Дата: Вторник, 01.12.2009, 20:33 | Сообщение # 37

Генерал-майор

Группа: Старейшины

Сообщений: 332

Статус: Offline

футакимбыть сказал ей в салоне Лакихавк Рафуковский.

http://www.youtube.com/watch?v=YSHdZZCrfPo&feature=related

БраТкО

Дата: Вторник, 08.12.2009, 22:43 | Сообщение # 38

Рядовой

Группа: Старейшины

Сообщений: 23

Статус: Offline

и не стал ей пол менять..

Milove

Дата: Среда, 09.12.2009, 09:37 | Сообщение # 39

Генерал-полковник

Группа: Администраторы

Сообщений: 308

Статус: Offline

Мдяяя... (исправляем сказку в нужное русло)
Итак, в ту прохладную апрельскую ночь в доме у Вафлей из города Залупляндии, где она хотела поменять пол спали все — татуировщик Пидоргин, которому снился 0.5 л.; брат Гандоний, кому, без сомнения, грезилось нечто благочестивое в виде мохнатой норки; малоразвитое дитя-мужененавистница, которой, как нам думается, не снилось пока ничего. Меж тем над кроватью малоразвитой девушки — неведомо откуда возникнув — наклонились три женщины.
Откуда они взялись — оттуда и взялись, взялись — и все тут: да, да, только так, и никак иначе. Явились, откуда всегда являлись с незапамятных времен, и теперь собрались в одном месте. Все три были прекрасно сложены, стройны, облачены в блестящие, вольно ниспадающие одежды и словно просвечивали — то больше, то меньше. В те поры их называли Парки, богини судьбы, за ними и до сих пор сохранилось это прозвание, но в действительности это были древние мойры языческих верований — Клото, Лахесис и Атропос, дочери бога-громовержца. Клото и Лахесис были светлые или светловатые, Атропос — чернявая, то есть до такой степени черная, что, если бы не угольки, еще тлевшие в очаге камина, ее вообще нельзя было бы заметить.
Прежде чем исполнить свое предназначение, ради которого они пустились в путь, богини рассмотрели малоразвитую дуру, чью судьбу им предстояло определить. Клото и Лахесис, склонившись над колыбелью, честно и с полной ответственностью размышляли, чем добрым наградить, что доброго присудить этому усердно посапывающей во сне девчушке, которая с первого же взгляда покорила их сердца — не важно, что сердца эти были прозрачными. Зато Атропос удовольствовалась одним-единственным мельком брошенным взглядом и не задумалась ни на минуту. Да и не было в том нужды. По ее мнению, сверх меры резкому, любой человек — будь то мужчина или женщина, белый или черный, плебей или вельможа, такой либо сякой — все заслуживают лишь самого худшего. Зло понятней добра.
— Как по-вашему, сестры, не пора ли начать? — наконец спросила она.
— Ну, начинай, — согласилась Клото.
— Ладно, начинай, — присоединилась к сестре и Лахесис.
Они по опыту знали, что для дитяти выгоднее, если первой выскажется Атропос, чернявая, потому что даже если она и присудит ей самые что ни на есть злосчастья, они, добрые богини, смогут еще как-нибудь поправить дело. Классическим примером тому может служить широко известная сказка о принцессе Rose d'Eglantine, то бишь Спящей Красавице, которой Атропос напророчила, что в возрасте пятнадцати лет она уколется о веретено и умрет. Но поскольку — к счастью! — Клото еще не произнесла своего приговора, в ее силах оказалось несколько изменить это мрачное пророчество в том смысле, что хоть принцесса и уколется, и умрет — тут уж ничего не поделаешь, — но смерть эта будет лишь мнимой, и спустя сто лет принцесса проснется снова. Как нам известно из частных, но вполне достоверных источников, Лахесис, когда все свершилось, горько упрекнула свою светленькую сестренку за то, что такую незадачливую судьбу она не сумела улучшить более изысканным и для принцессы более выгодным способом, просто употребив вполне невинное, но, благодаря своей обтекаемости, куда более многозначное и емкое словечко «разумеется». Принцесса, — могла бы сказать Клото, — разумеется, уколет пальчик о веретено, если веретено вообще попадется ей в руки, но поскольку такие предметы, как веретена, в королевских замках не водятся, принцесса избегнет своей судьбы, во всех прочих случаях неотвратимой, и скончается в возрасте девяноста лет, так и не увидав никакого веретена, не то что не уколовшись. Памятуя это, Атропос не любила начинать первой.
— Нет, только после вас, — сказала она, отвернувшись к окну, и сделалась такой прозрачной, что казалось, будто ее и нет вовсе.
— Ну, значит, за работу, — проговорила Клото, и прозрачности ее убыло.
— Ты первая, сестра, — попросила Лахесис, которая тоже стала менее прозрачной, чем вначале.
— Будешь высокой и стройной, как сосна, грудастая и жопастая, тонкая в поясе, а ликом подобена будешь архангелу Даниеле, чей образ украшает боковой алтарь в костеле миноритов, — начала Клото.
— И это обстоятельство, то есть сходство с архангелом Даниеле, сыграет в твоей жизни существенную роль каузального фактора, — добавила Лахесис.
— Пожалуйста, не прерывай меня, сестра, — проговорила Клото с неудовольствием. Она не любила, когда Лахесис корректировала ее пророчества и, особенно, когда она делала это своим непомерно ученым образом, чем, по мнению Клото, лишь понапрасну осложняла судьбы человеческого рода.
— Извини, сестра, — попросила прощения Лахесис, — но я считала это уточнение весьма существенным.
«Да ну тебя нахуй с твоими уточнениями», — подумала про себя Клото и продолжала пророчествовать на свой бесхитростный манер.
— Будешь женственная и ловкая в постели и в борьбе за пульт от телевизора. По части любовной — инструмент любви у тебя всегда будет игрива и всегда наготове.
И поскольку Атропос часто уже приводила в негодность дары несокрушимой красоты тела, присужденные младенцам, тем, например, что сулила им чахотку, Клото торопливо произнесла:
— А здоровьем будешь так крепока, что не страшен тебе ни рак, ни куриный грипп, с прокаженными — если понравится — можешь хоть целоваться без опасения подхватить заразу, зараза к заразе не прилипнет, и если во время моровой язвы все вокруг будут помирать, корчась в смертных судорогах, ты останешься свежа, будто жаворонок. — И поскольку Клото не желала отстать от Лахесис, которая, вынося свои приговоры, всегда смотрела в корень вещей, она добавила: — А умом и духом будешь так резва, что учителя твои подивятся твоей памяти и способности здраво и верно судить и выносить решения.
Клото умолкла и уступила место Лахесис.
— Теперь говори ты, — молвила она и сделалась прозрачно-незримой.
Лахесис заговорила так:
— А теперь самое главное, милая малоразвитая-девчушка, без чего дары, которыми осыпала тебя моя сестрица, были бы и напрасны и бесполезны.
«Как бы не так», — подумала разгневанная Клото.
— Ибо к чему тебе развитое тело, ежели её красота служит лишь маской ничтожного и подлого характера, к чему резвость ума, ежели она — лишь орудие грязных, низких побуждений, годное лишь для достижения низменных целей? С тобою, милая малоразвитая-девчушка, ничего, ничего подобного не случится, скорее даже совсем, совсем наоборот.
Помолчав, Лахесис продолжала:
— С добродетелями, перечисленными и записанными на скрижалях небезызвестного Моисея, архиплута из архиплутов, ты будешь в разладе, поскольку безоговорочная покорность этим заповедям показалась бы тебе ханжеством или святотатством. Никогда тебе не понять и не принять, что должно веровать лишь в единого Бога, а не в разных или же, если бы до этого дошло, — ни в одного из них. Никогда тебе не понять и не принять, что родителей своих нужно чтить больше, нежели они того заслуживают. Никогда тебе не понять и не принять, что нельзя желать мужей ближнего своего, даже если он сам того захочет и предпочтет тебя, пригожего, своему безобразному супругу. Никогда тебе не понять и не принять, что не вправе ты убить преступника и пакостника. И — напротив — никогда не посмеешь ты ни украсть, ни солгать, даже если от той кражи или лжи взойдет для тебя польза великая, потому что красть или лгать было бы противу твоей гордости и совести; а с совестью своей и гордостью ты, милая малоразвитая-девчушка, всегда будешь жить в ладу и согласии. И так же, как Фома неверный, ты ничему не поверишь на слово, покуда не убедишься на собственном опыте, и никогда не признаешь принципа, что у королев не бывает ног, — потому только, что принцип этот не соответствует истине.
«Бог-громовержец, отец наш, да что же это такое? К чему это она приплетает сюда каких-то увечных королев?» — подумала Клото.
А Лахесис продолжала:
— Такой ты станешь, милая малоразвитая-девчушка, вольной и независимой, и людям не так-то легко будет тебя провести и развети... если только на групповуху по пьяне...
Высказавшись, она сделалась прозрачнее и спросила у своей светленькой сестры:
— Не желаешь ли ты чего-нибудь добавить?
— Да уж мне и добавлять нечего, — ответила Клото. Попрозрачнев, она обратились к чернявой:
— А теперь ты, сестра.
И с тревогой взглянула на Атропос. Однако чернявая, загадочно усмехаясь, хранила молчание.
— Что же ты молчишь, наша драгоценная, мудренькая, несравненная? — спросила Лахесис; она, хоть боялась чернявой как черта и в душе признавала ее превосходство, но не лишала себя удовольствия иногда поиронизировать над ней. — Сегодняшней ночью у нас еще очень, очень много работы.
Она тоже чувствовала себя неспокойно, ибо нисколько не исключалось, а, напротив, было более чем вероятно, что Атропос, рассерженная столь щедрыми дарами, которыми она, Лахесис, вместе с простодушной Клото наделила милую малоразвитую-девчушку, разразится пророчеством страшным и губительным. Она могла бы, к примеру, напророчить встречу с роковым мужчиной, который сведет девчушку с ума и вынудит её совершать безумства, грозящие виселицей, или объявит, что, благодаря исключительному, редкому уму, чем одарила его Клото, он достигнет видного положения в кругах еретиков и окончит жизнь, как Ян Гус либо Джордано Бруно, а то возьмет да и ляпнет, что его высокие достоинства возбудят к нему ревнивую зависть власть имущих, что, естественно, изо всех зол самое худшее, и он еще сможет поздравить себя, коль палач просто отрубит ей голову вместо того, чтоб швырнуть в котел с кипящим маслом или же посадить на кол и так далее, — ну, уж это как водится.
— Ты сказала, сестричка, что она ни за что не поверит, будто у королев не бывает ног, — промолвила наконец чернявая.
— Да, я так сказала и не отступлюсь, — Лахесис вызывающе тряхнула головой.
— И что она всегда будет жить в ладу со своей совестью?
— Да, и это тоже сказано мною, поскольку логически вытекает из того, чем его наделили раньше, — ответила Лахесис.
Атропос некоторое время еще довольно усмехалась, а потом, к безмерному изумлению обеих светленьких сестер, объявила, коротко и просто:
— Мне нечего к этому добавить. Полностью с вами согласна и подписываюсь подо всем, что вы тут наговорили.
И медленно стала расплываться. Какие-то темные блики еще сверкнули чернью на ее черном одеянье, и она растворилась совершенно.
— Что это должно означать? — прошептала Лахесис.
— Тут я не разбираюсь, это тебе лучше знать, ты умнее меня, — отрезала Клото и растаяла в воздухе; Лахесис последовала за ней, чрезвычайно обеспокоенная.
В этот момент на дворе прокукарекал петух и она проснулась...